Дэвид: я никогда не мечтал о карьере, никогда это не было моим желанием. Я хотел быть музыкантом. Я ЛЮБЛЮ играть музыку. Я люблю слушать музыку. Стоять самому на сцене - для меня это  очень, очень трудно. Я это вообще не люблю. Единственное, что меня ВЫТАЛКИВАЕТ (он прям очень подчеркнул интонационно это слово...прим.пер.)  на сцену - это исполнение музыки. Но мысль о выступлении перед кем-то, или перед  огромной публикой внушает мне САМЫЙ БОЛЬШОЙ ( тоже интонационно очень подчеркнул) страх.

Голос за  кадром: Дэвид Кристиан Бонгартц рос в Аахене. В пять лет он начинает играть на скрипке. У мальчика обнаружился талант, и он берёт  уроки у лучших учителей страны.

Дэвид: то, что изучение инструмента не всегда оборачивается удовольствием - это может сказать каждый профессиональный музыкант. Особенно первые десять лет - невероятно тяжёлые. Сопряжённые со строгой дисциплиной, отказом от многих других вещей, а так же - с большими мучениями. И это всё делается, по большей части, не из собственного хотения.

Голос за кадром: летом 1991 года дебютирует талантливый ученик с государственным (а не "городским", как в другом переводе с субтитрами...прим.пер.) филармоническим оркестром Гамбурга под руководством Гердта Альбрехта. Ему десять лет, и он находится на пути к высотам высокого искусства. Исключительный талант не остался незамеченным и звукозаписывающей индустрией. Deutsche Grammophon заключает с ним контракт. В 15 лет он уже записал два альбома. Один из них - с Chamber Orchestra of Europe под руководством Клаудио Аббадо.

Дэвид: первые концерты...первые большие концерты - ты выступаешь с какой-то непринуждённостью и естественностью, потому что в этом возрасте тебе неведомо какое-то давление. Ты сотни раз играл это дома, и то же самое делаешь потом на сцене. Думаю, что только в 12-13-14 лет ко мне пришло осознание большой ответственности, не только в отношении музыки, но и в отношении профессии. Много людей зарабатывали на мне деньги и желали мне успеха, но в какой-то степени, конечно, и себе тоже. Потому что, если я не буду успешен, то и другие не смогут на этом  заработать. 

Голос за кадром: в доме Бонгартц всё вращается вокруг музыки. Эти эксклюзивные, ранее не опубликованные кадры, были сделаны в ноябре 1995 года. Дэвиду Кристиану Бонгартцу 15 лет.

Дэвид (15-летний): самое главное в жизни для меня - семья и музыка. Только классика, да. У меня нет поп-альбомов или чего-то в этом роде. Я сосредоточен на музыке и не особо воспринимаю всё происходящее вокруг меня. Когда я играю, то мне совсем не 15 лет (а не "когда я играю на скрипке, меня ничто больше не может отвлечь" - как в другом переводе с субтитрами...прим.пер.)

Голос за кадром: его отец - юрист и владелец аукционного дома. Мать - американская балерина.

Кадры из семейного архива. Дэвид "пробует" различные инструменты:

Папа: эта звучит очень хорошо. Сыграй для сравнения (даёт другую скрипку),  Паганини.

Голос за кадром: если всё получается хорошо, родители мотивируют его небольшими подарками. Но не всегда.

Дэвид: имеет место быть, конечно же, и негативная мотивация, читай: "ты ДОЛЖЕН заниматься"...может ли получаться  БЕЗ этого - не знаю...сомневаюсь в этом...муштровка, да...иногда даже с криками, оскорблениями, иногда и смычком по голове...

Голос за кадром: он ведёт жизнь, в которой остаётся мало места для других вещей. 15-летний музыкант даёт концерты по всей Европе. И даже выступает в Японии при полных аншлагах.

Папа: очень много концертов. Он набирается большого жизненного опыта. И в какой-то степени он намного дальше (в развитии), так же и в эмоциональном плане, чем его сверстники, намного дальше.

Голос за кадром: в своём подростковом возрасте у него нет ни одного поп-альбома. Зато собирает монеты и почтовые марки. Он живёт в мире взрослых, которые управляют его жизнью. В школе он - редкий гость.

Дэвид: я был ужасным учеником. Я должен это сказать. Я вообще ничего не делал. Мне кажется, я делал домашние задания всего раз пятьдесят. Эмммм...ужасно...мои родители тоже не особо настаивали, чтобы я делал уроки. То есть, не было такого, чтобы мы садились вечером и делали домашние задания. Это было...ну...оглядываясь назад, возможно, это покажется странным, но им было безразлично. У них уже было чёткое представление относительно моей профессии. И домашние задания не были так уж важны. Эмм...(пожимает плечиками)..в общем, я был ужасным учеником. И мне бы не хотелось быть моим учителем. Потому что особенно на уроках в школе я был абсолютно незаинтересованным и вообще не дисциплинированным.

Кадры из семейной хроники (Алекс, Дэвид и Лена едут на велосипедах)

Голос за кадром: земельный участок семьи Бонгартц расположен в южной части Аахена, недалеко от небольшого пруда. Здесь в своё свободное время прогуливается талантливый ученик со своим старшим братом Александром  и младшей (на восемь лет) сестрой. Велосипедные прогулки и кормление уток вместо футбола и дискотек. В город он выходит редко. Многое в его жизни отличается от жизни его одноклассников.

Дэвид (15 лет): я вообще-то всегда...амммм...я люблю...эээ...в общем, не так, как нынешняя молодёжь в школе - в джинсах, а немного...ну...да...не скажу, что элегантнее, но всегда немного по-другому одет. Но я вообще не любитель джинсов, так что...мне не очень нравятся джинсы, скорее - вельветовые брюки (а не "скорее надену просто брюки")

Дэвид (сейчас): я был одет в невозможные шмотки. Обычно подросток подбирает для себя одежду, которую он видит вокруг себя, но так как я ничего вокруг себя не видел, то у меня и не было чувства стиля, соответствующего  тому времени. К тому же мои родители перенесли на меня свой вкус в одежде, что не особо помогало (смеётся).

Голос за кадром: Дэвид Кристиан Бонгартц взрослеет, а Дэвид Гэрретт делает карьеру. Следуют ещё альбомы, записанные на Deutsche Grammophon. После школы его путь определён.

Дэвид: мой отец не очень хотел, чтобы я учился (имеется в виду дальнейшее обучение в высшем учебном заведении...прим.пер.), потому что он не считал это нужным.

- почему?

Дэвид: потому что он считал, что я идеален.

Голос за кадром: однако абитуриент думает по-другому и противится воле своего отца. Он всё бросает, уезжает в Лондон и там начинает обучение. Он хочет быть самостоятельным и больше не зависеть от внешнего влияния. Впервые в жизни он идёт своим путём.

Дэвид: я без особого желания пошёл на этот шаг, потому что я хотел, вообще-то, в Нью-Йорк. Лондон был запасным планом (план Б). Но я ненавижу запасные планы. План Б - это злейший враг плана А. Мне надо было сразу уезжать в Нью-Йорк.

Кадры, где Дэвид заходит в здание Universal Music.

Голос за кадром: для звукозаписывающей компании Дэвид - всегда почётный гость. Благодаря своим кроссовер-альбомам он стал поп-звездой.  Популярный (мейнстрим) и понятный (доступный) для широких масс. В то же время он, как классический музыкант, хочет достучаться до публики, которая оценит красочность звучания, фразировку и тональность. Этот "шпагат" (между классикой и кроссовер...прим.пер.) подвергается постоянной критике.

Дэвид: в конечном счёте я уверен в том, что я делаю. Иначе я этого бы не делал. Мне намного важнее, что я создаю нечто, чем я могу гордиться.  Для меня это имеет намного бОльшую ценность,  чем то, что критикам что-то там очень понравится.

Голос за кадром: одобрение масс и глубокое уважение знатоков - ему хочется и того и другого. Согласовать между собой качество, высокие требования и высокие показатели объёма продаж - в этом состоит его искусство.

Дэвид: показатели продаж отражают, с одной стороны, качество музыки, а с другой стороны, конечно же, тот труд  и ту страсть (увлечение), с которыми всё это продвигается. А на сегодняшний день  необходимо - особенно при хорошем продукте: у нас сейчас   Брамс, Брух, Зубин Мета, Израильский Филармонический оркестр -   тут я выдаю на 110 процентов больше, чем при любом кроссовер-проекте. 

Голос за кадром: новый альбом - вновь классический продукт. Совместно с Израильским Филармоническим оркестром и Зубиной Мета Дэвид Гэрретт записал два самых известных концерта романтического репертуара -Бруха и Брамса. Звёздный дирижёр и звёздный скрипач знакомы друг с другом уже более двадцати лет.

Дэвид: Зубин Мета - это очень, очень чудесный человек, фантастический музыкант и великолепный дирижёр. Мне невероятно повезло иметь возможность играть с ним уже в очень раннем возрасте. Однако, в том возрасте я не распознал всей значимости этого события...возможно, инстиктивно, да...но тем больше на сегодняшний день...если оглянуться назад, это был очень большой опыт - так рано иметь возможность совместной работы с ним. И конечно же, тем больше я рад записать с ним что-то сейчас . Я думаю, что тогда я не ценил этого должным  образом.

Голос за кадром: Дэвид Гэрретт выступал уже почти со всеми известными оркестрами и дирижёрами в мире. Но у него до сих пор есть ещё кандидаты, с кем бы он желал поработать вместе над новыми проектами.

Дэвид: их очень много! Dudamel, конечно же, один из кандидатов (Густаво Дудамель - венесуэльский дирижёр...прим.пер), Simon Rattle (Саймон Рэтл - британский дирижёр, с 2002 года  шеф-дирижёр Берлинского филармоничесого оркестра...прим.пер.). Недавно я работал с одним молодым, очень хорошим дирижёром, на "ЭХО 2014" - Yannick Nézet-Séguin (канадский дирижёр...прим.пер.). Это чудо-чудо-чудесный дирижёр! Я слушал его альбомы в машине - очень, очень здорово!

Голос за кадром: вернёмся в прошлое. 2001 год стал поворотным для 20-летнего музыканта. В сентябре он уезжает в Нью-Йорк и окончательно освобождается от влияния своих родителей. Он подаёт заявление в знаменитую музыкальную школу Джульярда.

Дэвид: я хотел, чтобы никто не знал о моих планах (а не "я хотел сделать то, что до меня никто не делал" - как в другом переводе).  Это было для меня важно. Оценить себя (дать оценку) или чтобы кто-то тебя оценил можно только  в случае отсутствия каких-либо предубеждений (а не "преимуществ") - относительно себя самого или со стороны других.  Поэтому я хотел начать действительно с нуля и идти в джульярдскую школу под именем "Дэвид Гэрретт" было бы ошибкой (а не "...если, например, говорили бы, что Дэвид Гэрретт пошёл учиться в Джульярдскую школу - это было бы ошибкой").  Поэтому я записался под именем "Кристиан Бонгартц".

Голос за кадром: во время теракта 11 сентября Дэвид Гэрретт находился в Манхэттене, всего в паре кварталов от Всемирного торгового центра.

Дэвид: я был в Администрации Financial Aid и пытался аргументировать свою просьбу о финансовой поддержке моего  обучения, что, в итоге, у меня  получилось. И тут я услышал сообщение - прямо посреди моей речи (аргументаций) о том, что мне нужно больше денег от школы - что самолёт врезался в World Trade Center. Моей первой мыслью было: "Ёлки-палки! Кто-то запустил игрушечный самолёт и разбил окно в здании башни!" Ведь американцы склонны к преувеличению, иногда,  если что-то случается. Единственное, чего я хотел на тот момент - уладить вопросы насчёт своего обучения. Но  что было поделать? Это было, конечно же,  не самое лучшее начало для учёбы, в эмоциональном плане, а с другой стороны - у меня была причина (задача) моего нахождения там, и я её (раз)решил. Несмотяр ни на что. Я был единственным, кто шёл тогда по улицам совершенно спокойный... (пожимает плечами, втягивает носом воздух) возможно, моё детство сделало меня в эмоциональном плане немного чёрствым, относительно такого...что я всегда чётко сфокусирован и поэтому действительнно...эмм...(пауза...сопит...)амм....(пожимает плечами)...я имею в виду - ничего нельзя же было уже изменить...и...ну что можно было сделать, а?

Голос за кадром: он извлёк из этого самое лучшее. Это было новым началом. Деньги на проживание и на оплату учёбы - 36 000 долларов год - он зарабатывает концертами. Он становится моделью (а не "он рисует"), работает барменом и моет туалеты. Город и учёба изменяют его жизнь. Сегодня Нью-Йорк является его второй родиной. Многие музыкальные видео были сняты здесь.

Дэвид: Он (город) меня "выровнял" (наладил, уравновесил) мою игру, дал мне основательное (солидное) музыкальное образование, дал мне возможность впервые стать самостоятельным, писать (сочинять) вещи, быть творческим (креативным), выходить за пределы всего прочно установленного в моей жизни,  начать что-то новое, подумать о том, чего я хочу от этой профессии?  Является ли это тем, что я хочу или только тем, что я хорошо могу? Это две большие и разные вещи, не правда ли (улыбается)?

Голос за кадром: в рамках записи документального фильма от его концертного агентства Дэвид Гэрреттт пять лет назад посетил ещё раз школу Джульярда. Он вспоминает и снимает при этом сам себя.

Дэвид: мне никогда не нравилось играть в оркестре (а не просто "я играл в оркестре"). У меня были большие проблемы с администрацией (а не "была соответствующая договорённость с администрацией").  Вот такая была история: вообще-то я всегда появлялся пунктуально, но не так пунктуально, как хотелось бы ИМ. Я забегал в тот момент, когда они уже настраивали "ля", и им хотелось бы, чтобы я приходил ДО этого. Но я никогда не пропустил ни одной ноты концерта! Просто всегда появлялся в последний момент. И я постоянно получал за это предупреждения. В какой-то момент у меня лопнуло терпение, и я пожаловался своему соседу. Но не на словах, потому что мы как раз репетировали. А в нотах - нацарапал...скажем так - довольно колкие вещи в адрес администрации оркестрового менеджмента (а не "я просто стал рисовать ноты каракулями в нотах, то есть делал довольно странные вещи, и передал ноты администрации оркестра")...(всё это время гладит подбородок и улыбается, с удовольствием вспоминая об этой шалости)))...прим.пер.).В общем, довольно крепкие (грубые) выражения. По своей наивности я, конечно же, не подумал о том, что эти ноты - из библиотеки, и что после концерта их туда сдадут, и их там будут проверять, чтобы не слишком много было написано аппликатуры и чтобы они вообще были в порядке. В любом случае, было потом так: они, конечно же, вычислили, за каким пультом были эти ноты. И так как мой сосед меня не защитил, а даже наоборот, сразу сказал: "Да, это был господин Гэрретт, который накарябал эти грязные вещи" - с этого момента я впал в немилость у оркестрового менеджмента (а не "в этот момент мне стало не по себе"), потому что им тоже хорошенько досталось ...ну вот...после этого я до окончания учёбы в  Джульярде никогда больше не сидел в первых рядах оркестра.

Голос за кадром: Дэвид Гэрретт  на гастролях с кроссовер-программой. Вторая половина дня субботы, Берлин. Билеты на концерт все проданы. Сегодня он больше не переживает за финансы.

Дэвид: я реально был тогда бедным (во время учёбы), абсолютно без денег. Если у тебя нет денег, то у тебя нет ничего. Это надо совершенно чётко произнести. Я был очень увлечён музыкой,  но даже самое большое увлечение (страсть) при отсутствии денег - это очень трудно. Поэтому надо давать концерты. Но я получал много отказов, участвовал во многих прослушиваниях, в какой-то степени я начал с нуля. В НЙ сразу после окончания учёбы я искал возможности для выступлений (а не "именно в НЙ после учёбы у меня была возможность играть").  То есть я не сразу после окончания школы попал в концертный зал. Нет. Сначала окончание, потом - прослушивания, приватные концерты...

Голос за кадром: его вторая карьера начинается в тот момент, когда он открывает для себя кроссовер. Он записывает демо-версии и идёт с ними в звукозаписывающие фирмы и концертные агентства. Почти никто не верит в его успех.

Дэвид: это было очень, очень трудное время. Но - я думаю, если ты очень мотивированный человек, то в тебе есть тот огонь (пламя), которое не даёт тебе впасть в депрессию.

Голос за кадром: через три часа он выступает в самом большом зале столицы. И чтобы сохранять свой высокий уровень, он должен ежедневно заниматься, минимум два часа.

Дэвид: сегодня со мной "кроссовер-скрипка", как я её называю. Жан Батист Вийом, 1864 года. Тоже очень, очень хорошая скрипка, но если используешь усилитель, то Страдивари не нужна.

Голос за кадром: раздача автографов без поклонников (Дэвид подписывает плакаты). Бэкстейдж в гримёрке артиста. Время поджимает. За два часа до концерта - саундчек. Оркестр и его собственный бэнд уже ждут. Название программы - "Classic Revolution".

Дэвид: можно, конечно же, поспорить, подходит ли это название к этой программе на сто процентов. Но я всегда настойчиво (упорно) осуществляю свои собственные представления, я очень упрямый, и  считаю, что таким и надо быть, чтобы быть революционером. Не слушать других, а доверять себе самому, и иметь собственное мнение, свою концепцию. И так оно у меня и было последние лет десять.

Голос за кадром: для ушей - рок и поп, смешанные с классикой. Для глаз - видеоинсталяции, много пиротехники и дамы из Балета Немецкого Телевидения. Ни на чём не экономится. Этим вечером в зале присутствует и представитель концертного агентства. Петер Швенков был одним из первых, распознавшим потенциал скрипача.

Петер Швенков: перед тем как отправиться на гастроли, я пригласил его к себе домой для приватного концерта. Там присутствовало 80-90 друзей. И Дэвид играл в этой очень интимной обстановке. И тут я увидел как минимум 50 пар светящихся женских глаз (улыбается). С того момента я знал, что всё у нас получится.

Голос за кадром: поклонницы падают к его ногам, когда он парит в воздухе под звуки песни Роби Вильямса. Вот только ТОЙ САМОЙ среди них ещё нет.

Дэвид: ни одна женщина в мире не пойдёт на такое (не согласитя так жить). А женщину, которая всё-таки пошла бы на это, я ещё не нашёл. Кто сказал, что отношения - это лекарство (панацея)? Лично я такого ещё не встречал. Возможно, я слишком большой фанатик контроля. Всё, что делает меня счастливым, я хочу определять сам. Для меня это в какой-то степени всё-таки музыка. Если что-то не получается ( в музыке), то я могу это исправить, улучшить. Концерт, который сегодня прошёл не очень хорошо, я могу завтра сыграть лучше. Потому что тут я распознаю проблемы. И я не знаю, смог бы я это делать в отношениях.

Голос за кадром: таким образом, холостяк Дэвид Гэрретт и дальше остаётся мечтой всех тёщ. Рок-бунтарь с одиноким сердцем, в котором, несмотря ни на что, очень много любви.

Дэвид: я люблю офигительные дни (а не "я люблю всё"), я люблю классный автомобиль, я люблю, конечно же, красивых женщин и я люблю свой инструмент, музыку, вкусную еду, бокальчик хорошего вина, спорт...я полон любви. Но разве любовь нуждается в каком-то  канализировании (разграничении, направлении в определённое русло)? Разве это не  эго, которое подстёгивает тебя: "я не хочу быть одиноким"? Мы не одиноки. Подумайте над этим.

Дэвид (на сцене): моё личное посвящение городу, который изменил мою жизнь.

Голос за кадром: возможно, он не самый лучший, но зато самый быстрый, самый красивый и самый известный скрипач в мире. Его успех - невероятен (непостижим, немыслим). Так же и для него самого.

Дэвид: никогда нельзя по-настоящему "поймать" (схватить)  успех. Поэтому я живу днём сегодняшним и завтрашним. И никогда не оглядываюсь назад. Я считаю, что это очень большая ошибка и начало конца, когда ты реально "ловишь" успех. В МОЁМ мире, внутри меня, я до сих пор не чувствую успех. И так будет всегда.