Um das Paradies herum

Критика на классический концерт Дэвида с Венским Симфоническим оркестром в 04.05.2015 Muenchen (концерт Брамса)

http://www.sueddeutsche.de/kultur/konze … duced=true

ВОКРУГ РАЯ

Добросовестно, но напрасно старается Дэвид Гэрретт во время своего выступления с Венским Симфоническим оркестром, с которым он играет скрипичный концерт Брамса.

Автор - Harald Eggebrecht

ВНИМАНИЕ! КОПИРОВАНИЕ И ПЕРЕПОСТ ПЕРЕВОДОВ НА ДРУГИЕ РЕСУРСЫ ТОЛЬКО С СОГЛАСИЯ АДМИНИСТРАЦИИ ФОРУМА!

Вначале - сообщение о болезни: вместо молодого финского дирижёра Santtu-Matias Rouvali (1985) на сцену вышел ещё более юный, на четыре года моложе, израильтянин Lahav Shani, который начинает свою карьеру в качестве пианиста и дирижёра. Один из его учителей, так и хочется сказать, что это очевидно - Даниэль Баренбойм. Очень энергично, но в то же время и дозированно жестикулировал он перед Венским Симфоническим оркестром, с которым он уже играл программу в Вене.

Нашему вниманию была предложена Пятая симфония П.И.Чайковского, а после антракта - скрипичный концерт Брамса с солистом Дэвидом Гэрреттом. Лучше бы сделали наоборот - потому что Пятая симфония является неотразимым финалом любого концерта. Но нельзя же забывать о супер-звезде вечера. Кроме того, тем самым удовлетворены все ожидания публики Дэвида Гэрретта, которая в конце мощно чествовала своего любимца. После такого героя симфония произвела бы, скорее, испорченное впечатление.

При всём этом дирижёр показал в Чайковском, что он не только способен держать вместе высокопрофессиональный, образованный оркестр, но так же и способен его вести. Вступительная часть экспозиции относится к числу незабываемых начал великой оркестровой музыки. Дирижёру здесь необходимо  держать (в узде) настойчивость "пиано" (тихо) и "пианиссимо" (очень тихо), которая по ходу развития симфонии раскрывается и обретает форму по всем направлениям динамики, гармонии и характера (окраски)  звучания. При неудачном начале кларнеты звучат глухо, басы - сыро, скрипичные - тускло...в этом случае вступление  производит впечатления не зародыша всей симфонической экспедиции, а просто скудного предисловия. Однако Lahav Shani был предельно внимателен, полностью доверял музыкантам и не мешал  им в их процессе нарастающего напряжения этой интродукции. Таким образом получилось достойное уважения, не форсированное представление этого произведения. Соло трубы придало мягкий свет в медленной части, а финал не был дико шумным (громким). Лишь только вальс был бледен. Дирижёр  местами слишком активно жестикулирует руками, тычет внезапно в оркестр или излишне гребёт обеими руками. Но потом он снова берёт себя в руки.

Дэвид Гэрретт на этот раз выступил в качестве серьёзного солиста, никаких барных стульев, никакой болтовни. В большей степени его игра производила впечатление  огромного старания в поисках того, что этот невероятно способный скрипач когда-то, в юношеском возрасте, находил с такой лёгкостью: дорогу во внутренний мир музыки. Сольная партия концерта Брамса требует от каждого скрипача больших физических затрат и психологической силы,  даже если, как Гэрретт, только на миг погружаться в  сущность этого космоса. Он  хорошо подготовлен, позволяет себе, однако, в последнее время нуждающуюся в срочном исправлении плохую привычку, а именно: неосознанное подчёркивание штрихов, вызванное излишним давлением на колодку смычка. 

Но основная проблема лежит в нехватке  последовательности в создании формы, в переходах от фразы к фразе. Поэтому хорошо начинающиеся фразы внезапно прерываются, теряют свою далеко ведущую составляющую, тем самым оставляя только лишь голые ноты. В итоге очень драматичная разработка, в кульминации которой скрипка, бешено прыгая, пытается высвободиться, звучит всего лишь как преодолённое трудное место. Внезапное прерывание наблюдается даже в каденции, в результате чего вступление оркестра прозвучало как бы мимоходом. Так же звучание Гэрретта в высоких регистрах становится стеснённым и разрозненным. Ткаим образом медленная часть стала коллекцией из начальных звуков, а не логикой широких и продолжительных линий. Как будто Гэрретт ходит вокруг да около музыкального пейзажа, не вступая в него по-настоящему, не говоря уже о его исследовании.  При этом он ищет диалога с чересчур равномерно (однообразно) сопровождающим оркестром, обращается к нему, как бы понимая всю важность пробуждения  симфонического духа этого мощного концерта. Тем не менее сила вдохновения едва коснулась скрипача. Сюда же относится и неожиданно  скудный спектр звучания Гэрретта. Он никогда не был обладателем яркой колористики, а скорее  пастельных и акварельных тонов, которые на этот раз кажутся слишком разбавленными водой и выглядят почти одинаково. Даже на бисах - Фритц Крайслер и Сарабанда из си-минорной Партиты И.С.Баха - Грретт не продемонстрировал новые краски. Даже если  в Крайслере была попытка внести оттенок элегантности, а в Бахе - сила и мощь. Как уже сказано - очень старался...