Кульминацией классического турне этого года для Дэвида является концерт в Берлинской филармонии – в одном из лучших и важнейших концертных залов в мире.

Дэвид: играть в Берлинской филармонии – это великий момент. Для каждого музыканта это апогей классической сцены, очень большая честь, потому что там играют только первоклассные музыканты. И это большая честь, а так же большая ответственность за своё первоклассное исполнение. Играть там – это нечто особенное и связано с бОльшим волнением, чем выступлением в каком-либо другом зале.

Дэвид: необходимо очень, очень  хорошо знать своё тело, чтобы играть на этом инструменте, при чём играть раскованно. Чем старше ты становишься, тем больше ты осознаёшь, что (у тебя) функционирует, а что нет, тем больше ты можешь изменять определённую технику , изменять позицию…и ты даже по-другому расслабляешься на сцене…в общем - быть на сцене НЕ скованным становится всё важнее и важнее (пробежка с Йоргом). Чем больше ты скован, тем меньше течёт из тебя музыка. И в тот момент, когда ты скован,  функционируют руки не так хорошо…это значит, что в конечном  итоге – чем ты раскованнее на сцене, тем лучше ты играешь. И соответственно этому ты работаешь, насколько это возможно, над тем , чтобы быть на сцене раскованным . Это процесс, длящийся всю жизнь.

кадры прибывающей публики перед филармонией

Дэвид: я начал рано. Первые концерты перед публикой – в 4-5-6 лет. В этом возрасте ты такой наивны, что совсем не осознаёшь  значения публики – что это за люди, сидящие там внизу, у кого какие ожидания… это осознание приходит позже. У тебя вдруг появляется менеджер, там сидят представители   звукозаписывающей компании, которые ожидают от тебя хорошей игры, ожидают,  что всё пройдёт идеально…и тебе становится не по себе…

Остаётся совсем мало часов до ожидаемого с нетерпением концерта Брамса в Берлине. Для Дэвида начинается последняя фаза подготовки.

едет в машине, в крутых очках

Дэвид: проработаны  уже все места…и я считаю, что надо иметь то чувство  доверия к самому себе, чтобы знать, что  ты играл достаточно долго, как, например, последние пару месяцев..техническая сторона, всё…и вот в такой вот день (день концерта),  единственное, что ты можешь ещё сделать – прогоняешь ноты ещё раз в голове , всю партитуру…и стараешься поймать правильный настрой для этого произведения, и …я думаю, это единственное, что ты можешь ещё сделать в такой момент, если вообще что-то надо делать (улыбается). 

выходит из машины, идёт в Филармонию

Дэвид: конечно же я взволнован. Не потому, что я боюсь сделать что-то не так, а скорее потому, что у меня большие ожидания. К самому себе.

оркестранты разыгрываются, Дэвид тоже

Дэвид: я мог бы сейчас сказать – я иду на сцену, я знаю все ноты и я их просто сыграю. Но для меня важно не это. Для меня важны – эмоции… прислушиваться к тому, что происходит вокруг меня, отвечать (реагировать) на это, на оркестр, который каждый вечер играет немного по-другому, и само музицирование. Речь не о том, что ты там где-то промазал, где-то было не то интонирование – это абсолютно неважно! Именно в ЭТОТ момент. Во время занятий – да, исправляешь. На сцене – абсолютно неважно. Даже напротив… ошибки – признак человечности, и сама музыка – человечна. То есть – всякое может случиться. Когда меньше, когда больше. Я считаю, чем ты раскованнее, чем меньше ты переживаешь за технику, тем больше ты можешь музицировать.

Я ещё раз погружаюсь в себя, чтобы ещё раз визуализировать самую главную мысль – творить музыку …это тот самый момент, когда я ещё раз говорю себе  - я хорошо всё проработал, на протяжении нескольких месяцев, теперь  расслабься и насладись этим!

Начинается концерт Брамса (14:00 минута)