Вверх страницы

Вниз страницы

DAVID GARRETT RUSSIAN FORUM

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » DAVID GARRETT RUSSIAN FORUM » Интервью » 26.10.2013 Meister aller Klassen/ Мастер во всех отношениях


26.10.2013 Meister aller Klassen/ Мастер во всех отношениях

Сообщений 1 страница 20 из 50

1

Большое интервью журналу Mobil.
Дэвид на обложке)))
На главной странице сейчас висит еще маленькое видео, наверное ничего нового, но как раз в ролике показывают обложку журнала)))

http://s8.uploads.ru/t/5Xefi.jpg

http://s8.uploads.ru/t/3E0LT.jpg
http://s7.uploads.ru/t/ATSLV.jpg
http://sg.uploads.ru/t/Tomct.jpg
http://s7.uploads.ru/t/M4Td0.jpg


На немецком

David Garrett wechselt mühelos zwischen Klassik und Pop. Nun beweist der viel geliebte, aber auch viel geschmähte Geigenvirtuose schauspielerisches Talent: In »Der Teufelsgeiger« spielt er Niccolò Paganini – eine Rolle, die ihm wie auf den Leib geschneidert ist.

Der ist ja lässig. Schön souverän, leicht überheblich zwar, aber mit Charme. Freundliches Grinsen, warmherziger Blick aus braunen Augen – ein guter Typ. Aber Achtung: Persönliche Fragen sind tabu. Das muss man vorher unterschreiben, wenn man mit ihm sprechen will. Andererseits: Früher hat er sehr offen darüber gesprochen, über den Drill der frühen Jahre, den Leistungsdruck als »Wunderkind« – und wie er beinahe daran zerbrochen ist. Jetzt sieht er das anders, mag nicht mehr darüber reden. Okay, reden wir also über Paganini, den Teufelsgeiger. Und stellen fest, dass wir dabei eine ganze Menge über David Garrett erfahren. Der Film »Der Teufelsgeiger« kommt demnächst ins Kino, mit David Garrett in der Hauptrolle als Niccolò Paganini. Und, nein, er vergeigt es nicht.

»Der Teufelsgeiger« ist Ihr Debüt als Schauspieler. Haben Sie Unterricht genommen?

Ja. Habe ich. Von Regisseur Bernard Rose hatte ich zwar die Anweisung, genau das nicht zu tun. Allerdings bin ich jemand, der an gute Vorbereitung glaubt. Also habe ich mich vor dem Film in New York noch mal mit jemandem zusammengesetzt.

Hat offenbar gut funktioniert. Wobei Ihnen die Rolle wie auf den Leib geschneidert ist. Welche Parallelen gibt es zwischen Ihnen und Paganini?

Wir spielen das gleiche Instrument, haben also schon mal grundsätzlich denselben Werdegang. Wir haben beide relativ früh angefangen zu spielen, waren sehr früh gut. Die ganze … ich will jetzt nicht sagen Tragik, aber dieses sehr frühe Diszipliniertsein, sehr früh Situationen gegenüberzustehen, die schwierig sind, die sehr viel Druck ausüben – die kann jeder Geiger, jeder Musiker nachvollziehen. Von daher gab es schon mal eine emotionale Basis, die sehr einfach mit der Figur in Einklang zu bringen war.

Paganini hatte also auch so einen strengen Vater.

Richtig. Es gibt bei erfolgreichen Leuten immer jemanden im Hintergrund, der forciert. Das war bei mir genauso. Ich hätte keine andere Figur spielen wollen, denn keine andere ist mir so vertraut.

Sie haben ja dieses Filmprojekt selbst initiiert.

Stimmt, das war meine Idee. Ich habe mit dem Regisseur monatelang daran gearbeitet. Das ganze Konzept ist sehr nahe an dem, was ich auch tatsächlich erlebt habe – das erleichtert mir die Arbeit des Schauspielers.

50 Prozent Geige spielen, 40 Prozent mit schönen Frauen ins Bett gehen, 10 Prozent für den Rest …

Das ist allerdings etwas übertrieben. Die Figur lebt von der Virtuosität. Und die ist bei der Geige, im Gegensatz zum Klavier, eine sehr visuelle Sache. Deswegen spiele ich sie auch selbst. Ich glaube, wenn jemand nicht selber Geige spielt auf diesem Niveau – und das können nur ganz wenige – dann wirkt so ein Film nicht.

Warum, glauben Sie, wurde Paganini überhaupt als Teufelsgeiger bezeichnet?

Es war Anfang des 19. Jahrhunderts, der Beginn der Romantik – und er war einfach so ungewöhnlich, so spektakulär. Er hatte eine düstere, geheimnisvolle Aura, trug stets schwarze Kleidung, da lag der Vergleich natürlich ziemlich nahe. Ich glaube, er hat sich bewusst so vermarktet.

Erstaunlich, dass es damals schon so etwas wie Selbstvermarktung gab.

Ja. Und Paganini war der Erste, der sich als Virtuose inszeniert hat. Der Erste, der die Geige als solistisches Instrument eingesetzt hat. Der erste berühmte Instrumentalist. Davor waren die Berühmtheiten Sänger. Er ist für jeden Geiger die Messlatte an Virtuosität. Ich will nicht sagen, dass es die erhabenste Musik ist, aber wenn es ums Geigerische geht, dann geht da nichts drüber. Er war so bekannt wie Napoleon. Alle sind damals in seine Konzerte gerannt.

Er war also eine Art Popstar?

Nicht ein Popstar – er war der Popstar. Auch jeder Musiker wollte sich das anhören. Franz Liszt hat sich genauso angezogen, trug die langen Haare …

Apropos Popstar – neben den Klassiktourneen gehen Sie auch immer wieder auf Crossover-Tour. Was finden Sie daran gut, Rock, Pop und Heavy Metal auf der Geige zu spielen?

Bei Stücken außerhalb der Klassik gibt es unglaublich viele Freiheiten: Du kannst mit dem Instrument experimentieren, du kannst neue Techniken entwickeln, nach etwas suchen, das noch nicht da gewesen ist. Das ist eine sehr spannende Sache. Eine Ablenkung von der Klassik, die ja sehr im Rahmen eines Werkes ist. Da kannst du nicht einfach über die Stränge schlagen, es ist etwas Vorgegebenes, und du hältst dich daran. Du bist praktisch Interpret ganz, ganz großer Musik. Kreative Freiheit hast du, wenn du selbst Musik schreibst und wenn du Sachen arrangierst, die außerhalb der Klassik sind.

Sie füllen bei Crossover-Konzerten riesige Hallen, mit den unterschiedlichsten Zuschauern. Stört Sie manchmal der Gedanke an Banausen im Publikum, die keine Ahnung von Musik haben?

Nein! Keine Ahnung von Musik zu haben ist doch nicht schlimm. Das ist keine Sprache, die man erlernen muss, sondern etwas, das wir alle instinktiv kennen. Es gibt keine Musikbanausen. Das ist Blödsinn. Von Leuten behauptet, die sich als etwas Besseres fühlen wollen.

Wie gut muss man als Musiker die Technik draufhaben?

Jeder große Musiker muss sein Instrument zu 100 Prozent beherrschen. Sonst hat er nicht die Freiheit, auf der Bühne Musik machen zu können. Denn Musik musst du geschehen lassen, die Technik dahinter musst du jahrelang üben.

Wie oft üben Sie?

Jeden Tag, so viel wie möglich. Das ist wie Hochleistungssport.

Bleibt da noch Zeit für andere Dinge?

Vehementes Nein! Das ist leider so. Ich bin ein Vertreter von 100 Prozent. Da verschiebt man natürlich einige Sachen im Leben ein Stück weit nach hinten. Ich will aber nicht auf dem Sterbebett sagen müssen: Verdammt, da hast du einiges verpasst!

Davor haben Sie Angst?

Nicht direkt. Aber ich bin intelligent genug, um zu wissen, dass für das Pensum, das ich momentan mache, meine Energie nicht ewig ausreichen wird. Ich werde irgendwann daran arbeiten, dass es ruhiger wird.

Wie ist es denn heute?

Man muss sich vorstellen, ich bin in den letzten vier, fünf Jahren 320 Tage im Hotel jedes Jahr. Und drei Wochen zu Hause.

Sie sagen bei klassischen Konzerten Ihre Stücke an. Das ist ganz unüblich.

Finde ich nicht. Früher wurde im Konzert viel mehr geredet als heute. Die Konzerte im 19. Jahrhundert waren lustig: Die Programme waren kurz – drei, vier Minuten Arie, dann kam ein Klavierstück, dann wurde gegeigt. Das war viel abwechslungsreicher. Die Leute haben geklatscht, sogar in den Sinfonien. Wenn heutzutage im ersten Satz applaudiert wird, heißt es gleich: oh je, bitte nicht, psssschhht!

Warum ist das denn so geworden, heute?

Ich habe keine Ahnung. Aber ich versuche aufzuklären, dass das überhaupt keinen Sinn macht. Dass das auch nicht im Sinne eines Komponisten sein kann oder im Sinne eines Solisten. Du hast den ersten Satz von Tschaikowskys Violinkonzert gespielt und danach herrscht Stille. Da würde ich mich fragen: Um Himmels willen, was hab ich falsch gemacht?

Sie werden ja von vielen geliebt und verehrt, andererseits schlägt Ihnen auch viel Ablehnung entgegen.

Die sehen das, was ich neben der Klassik mache als Affront, oft steckt aber auch Neid auf den Erfolg dahinter. Viele, die das so empfinden, waren noch nie bei einem meiner Konzerte.

Und leiden Sie darunter?

Es ist natürlich schade, wenn man ein tolles Konzert gespielt hat und kriegt dann eine schlechte Kritik. Andererseits spielt man ja nicht für den Kritiker. Man spielt in erster Linie für den Komponisten, für das Orchester. Und für‘s Publikum, das Spaß daran hat. Der Kritiker ist unwichtig. Und mit diesem Satz habe ich mir jetzt wahrscheinlich prompt 20 schlechte Kritiken eingehandelt. Aber das ist auch völlig unwichtig. (lacht)

Was ist das für ein Gefühl, vor so viel Publikum zu performen?

Das ist wie bei Big Brother: Du bist da oben, und die Leute schalten ein. Ich schaue nicht ins Publikum denn das Wichtigste ist in dem Moment die Konzentration. Das, was du auf der Bühne machst, ist sehr privat und intim, denn wenn du Musik spielst, gehst du ja durch deine eigenen Emotionen. Es passiert, und du musst es passieren lassen. Die Bühne ist dann wie ein geschlossener Raum.

Wann sind Sie glücklicher: auf der Bühne, während Sie spielen – oder hinterher, wenn alles vorbei ist?

Der tollste Moment ist auf der Bühne – wenn ich merke, die Konzentration ist da, die Vorbereitung hat funktioniert. Nach dem Konzert ist Freude da, auch Erleichterung, aber das Beglückendste ist, auf der Bühne Musik machen zu können.

Dann war es im Nachhinein betrachtet doch gut, dass Sie als Kind so hart arbeiten, so viel üben mussten, weil Sie sonst heute nicht da wären, wo Sie sind?

Natürlich. Alles, was wir in der Vergangenheit getan haben, ob gut oder schlecht, hat uns zu dem gemacht, was wir heute sind. Das zu bedauern ist völliger Unsinn – es sei denn, es geht dir wirklich schlecht. Mir geht es sehr gut im Jetzt. Insofern: Alles hatte seine Wertigkeit, alles war positiv, auch das Negative.

Interview: Birgit Hamm

http://mobil.deutschebahn.com/was-berue … r-klassen/

ВНИМАНИЕ! ЦИТИРОВАНИЕ, А ТАК ЖЕ ЧАСТИЧНОЕ ИЛИ ПОЛНОЕ КОПИРОВАНИЕ НАШИХ ПЕРЕВОДОВ НА ДРУГИЕ РЕСУРСЫ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНЫ!

Без особых усилий Дэвид Гэрретт переходит от классики к поп-музыке. Теперь многими любимый, но и многими ругаемый виртуоз скрипки доказывает ещё и свой артистический талант: в «Скрипаче дьявола» он играет Никколо Паганини – роль, которая как будто была написана именно для него.

«Страдивари, под неусыпным контролем, путешествует всегда вместе с ним.»

Он ведёт себя непринуждённо. Достаточно независимый, слегка самонадеянный, но очаровательный. Дружеская улыбка, тёплый взгляд карих глаз – добрый, хороший парень. Но внимание: вопросы о личной жизни – табу. С этим необходимо было согласиться и подписаться  под договором, прежде чем с ним беседовать. Но с другой стороны: раньше он достаточно открыто говорил об этом - о муштровке с ранних лет, о  давлении «звания» вундеркинда,   и как он чуть не сломался под гнётом всего этого. Теперь он видит всё иначе и не хочет больше об этом говорить. Хорошо, тогда говорим о Паганини, дьявольском скрипаче.  При этом узнавая многое о самом Дэвиде. Фильм скоро выходит на экраны, где Дэвид Гэрретт играет главную роль. И нет, это не провал.

- Это ваш дебют в кино. Вы брали уроки актёрского мастерства?
- Да, брал. Несмотря на запрет режиссёра Бернарда Роуза. Но я такой человек, который верит в хорошую подготовку. Поэтому перед съёмками фильма я кое с кем связался в Нью-Йорке и взял несколько уроков.

- И получилось явно хорошо. Хотя эта роль была написана как будто именно для Вас. Какие параллели существуют между Вами и Паганини?
- Мы играем на одном и том же инструменте, так что у нас одинаковая картина становления. Мы оба начали с довольно  раннего возраста, и очень рано уже были хороши в своём деле. Всю эту…не хочу сказать «трагедию», но вот это вот очень раннее «быть дисциплинированным», очень рано находиться в тяжёлых для тебя ситуациях, которые очень на тебя давят – это может понять каждый скрипач, каждый музыкант. Так что я уже обладал той эмоциональной основой, так необходимой для вхождения в образ Паганини. 

- у Паганини тоже был строгий отец.
- Верно. У всех успешных людей есть кто-то за их спиной, кто форсирует все события. У меня было так же. Я не захотел бы играть никого другого, кто был бы мне так близок.

- Именно Вы были инициатором этого проекта.
- Верно, это была моя идея. Мы много месяцев проработали вместе с режиссёром. Вся концепция  была очень близка к тому, что я сам пережил в своей жизни – это облегчило мне актёрскую работу.

- 50 процентов экранного времени – игра на скрипке, 40 процентов – с женщинами в постели, 10 процентов – на всё остальное…
- Это преувеличено. Фигура Паганини живёт за счёт виртуозности. И эта виртуозность, в отличие от фортепиано, довольно визуальное дело. Поэтому я и играю в фильме САМ. Я считаю, что если кто-то не может играть на скрипке на таком высоком уровне – а это могут немногие – то фильм не будет иметь нужного эффекта.

- Почему, на Ваш взгляд, Паганини прозвали скрипачом дьявола?
- Это было начало 19-го века, начало романтической эпохи – и Паганини был довольно  необычным, довольно сенсационным. Он обладал мрачной, таинственной аурой, всегда носил чёрную одежду, поэтому такое сравнение было довольно уместным. Я думаю, что он осознанно поддерживал этот имидж.

- Поразительно, что уже в то время существовало понятие «самомаркетинга»
- Да. и Паганини был первым, кто демонстрировал себя как виртуоза. Первый знаменитый инструменталист. До него знаменитыми были в основном вокалисты (певцы). Он же является мерилом виртуозности для каждого скрипача. Я не хочу сказать, что это была самая великая музыка, но с точки зрения скрипичной виртуозности – ему нет равных. Он был знаменит как Наполеон. Все просто бежали на его концерты.

- То есть он был своего рода поп-звездой?
- Не просто какая-то там поп-звезда…а ПОП-ЗВЕЗДА. Каждому музыканту хотелось бы слышать такое о себе. Франц Лист одевался точно так же, тоже носил длинные волосы…

- Кстати о поп-звёздах – наряду с классическими концертами Вы даёте ещё и кроссовер-концерты. Что хорошего в игре на скрипке рок-, поп—и хэвиметалл музыки?
- В таких композициях довольно много свободы: ты можешь экспериментировать с инструментом, ты можешь развивать новые техники, искать что-то, чего ещё не было. Это очень интересное занятие. Отвлечение от классики, которая находится в довольно жёстких рамках своего жанра. Тут ты не можешь просто так позволять себе лишнее, ты должен придерживаться заданной формы. Практически ты исполнитель великой музыки. Творческую свободу ты имеешь только тогда, когда сам пишешь музыку и когда аранжируешь вещи, которые вне классики.

- На Ваших концертах полно различной публики. Возмущают ли Вас иногда мысли о дилетантах в публике, которые не разбираются в музыке?
- Нет! Не разбираться в музыке – в этом нет ничего страшного. Это не язык, который надо изучать,  а нечто,  с чем мы знакомы на уровне инстинкта. Не существует дилетантов музыки. Это глупость. Глупость, заявляемая людьми, которые считают себя лучше других.

- Насколько хорошо нужно владеть техникой, чтобы быть хорошим музыкантом?
- Каждый хороший музыкант должен на сто процентов владеть своим инструментом. Иначе ему не хватает свободы для исполнения музыки на сцене. Потому что музыке нельзя препятствовать (дословно: дать плыть по течению..прим.пер.), и над техникой нужно работать годами. 

- Сколько Вы занимаетесь?
- Ежедневно. Насколько это возможно. Как в большом спорте.

- Остаётся ли время на что-то другое?
- Решительное НЕТ! К сожалению, это так. Я сторонник стопроцентного. Некоторые вещи в жизни просто откладываешь в сторону. Но мне и не хочется на смертном одре произнести: «Чёрт побери! Ты многое упустил!»

- Вы этого боитесь?
- Не совсем. Но я достаточно умён, чтобы осознавать, что для выполнения своей заданной программы  моей энергии не хватит навечно. Когда-нибудь я начну работать над тем, чтобы было немного поспокойнее.

- А как на сегодняшний день?
- Представьте, в последние 4-5 лет я 320 дней в году нахожусь в отелях. И всего недели три дома.

- На своих классических концертах Вы объявляете исполняемые произведения. Это очень необычно.
- Я так не думаю. Раньше намного больше говорили на концертах, чем сегодня. Концерты в 19-ом веке были очень забавными: программа была короткой – трёх, четырёхминутная ария, потом произведение на фортепиано, затем – скрипка. Было очень разнообразно. Люди аплодировали, даже во время исполнения симфоний. Если сегодня кто-то вздумает похлопать после первой части, то сразу доносится со всех сторон: «ой-ой, только не это, псссссссст!»

- И почему так происходит?
- Без понятия. Но я стараюсь донести, что отсутствие аплодисментов не имеет смысла. Что это не в интересах композитора или исполнителя. Ты отыгрываешь  Первую часть скрипичного концерта Чайковского и вдруг - тишина.  Напрашивается вопрос: «Ради всего святого! Что же я сделал не так?»

- Вас очень многие любят и чествуют. Но многие и отрицают.
- В том, что я делаю помимо классики, они видят нечто незначительное, и зачастую за этим просматривается так же зависть к успеху другого человека. Многие, кто так считает, просто никогда не посещали мои концерты. 

- И Вас это расстраивает?
- Конечно же, очень жаль, когда ты отыграл отличный концерт, а в ответ получил плохую критику. С другой стороны, ты играешь не для критиков. В первую очередь ты играешь для композитора, для оркестра. И для публики, которой это доставляет удовольствие. Критик не так уж и важен. Наверное, этой  фразой я заработал себе сейчас мгновенно около двадцати плохих отзывов. Но это совершенно неважно (смеётся).

- Что это за чувство, выступать перед такой огромной публикой?
- Это как в «Big Brother» (интернациональное реалити шоу, что-то вроде российского «Дом-2», только с немного другой концепцией…прим.пер.): ты находишься где-то там, а люди включают трансляцию. Я не смотрю в публику, потому что в тот момент очень важна сосредоточенность. То, что ты делаешь на сцене, очень личное и интимное, потому что во время исполнения музыки ты проходишь через свои собственные эмоции. Происходит действие, и тебе просто надо дать происходить этому действию. Сцена становится закрытым пространством.

- Когда Вы наиболее счастливы: на сцене, во время игры, или после, когда уже всё позади?
- Самый замечательный момент на сцене – когда я замечаю, что мне удалось сосредоточиться, и подготовка увенчалась успехом. После концерта – радость, а так же облегчение. Но самый счастливый момент – находиться на сцене и играть музыку.

- Тогда, оглядываясь назад, можно сказать, что Вы не зря так много и упорно работали в детстве, иначе Вы не стали бы тем, кто вы есть на сегодняшний день?
- Конечно же. Всё, что мы делали в прошлом, будь то плохое или хорошее, сделало нас такими, какие мы есть сегодня. Жалеть об этом – совершенная глупость. Ну только если тебе не совсем плохо в данный момент. Мне сейчас очень хорошо. Так что: всё имело свой смысл, свою ценность, всё было позитивным, даже негативное.

Interview: Birgit Hamm

Перевод - Elina

оформлено

+19

2

еще одно здоровенное интервью, ох, Элина, бедняга ты, бедняга)))

0

3

Ну спасибо, что хоть пожалела))..на самом деле такое вот всего лишь двухстраничное интервью меня уже не пугает)))...я боюсь думать вон том, на 12 страниц которое  [взломанный сайт]

+2

4

Elina написал(а):

боюсь думать вон том, на 12 страниц которое

боже мой...........

0

5

Melody написал(а):

боже мой...........

...спи, мышонок мой)))...

+1

6

Elina написал(а):

...спи, мышонок мой)))...

я не это имела ввиду))))))))))))))))

0

7

на 12 страниц??????????????????????

0

8

NLO Nata написал(а):

на 12 страниц??????????????????????

ну я ж тут и божемойкаю по этому поводу))))))))))))))))

0

9

12 страниц…… Элина, ты станешь феей-крестной! с другой стороны - это что же за интервью такое Д дал? 12 страниц…….

0

10

Melody написал(а):

я не это имела ввиду)))))

..да я знаю))..просто у меня теперь на слова "боже мой" всегда именно такая реакция))...

0

11

Elina написал(а):

.просто у меня теперь на слова "боже мой" всегда именно такая реакция))...

ну хочешь буду говорить ой майн год?))))))))))))

0

12

хочу, говори))..так как берусь переводить щас это интервью...

0

13

Охо! Это где он аж на 12 страниц наговорил?  o.O
Терпения при переводе Элин, мысленно помогаю))).

0

14

Elya написал(а):

Охо! Это где он аж на 12 страниц наговорил?

18.10.2013 Saitenwechsel/ Перебор струн

0

15

жду жду)))

0

16

Elina написал(а):

18.10.2013 Saitenwechsel/ Перебор струн

Аа, спасибо). Видела его, но обошла пока стороной, уж больно много, надо обдуманно читать, а времени пока нет).

0

17

Все в сад в первый пост!))...готов перевод!

0

18

Salvjor написал(а):

Так что: всё имело свой смысл, свою ценность, всё было позитивным, даже негативное.

Говоря словами моего папы "Всё что не делается - к лучшему". Спасибо Элина. [взломанный сайт]   Очень интересно. И это его "Сцена становится закрытым пространством. " очень чувствуется, когда смотришь его концерты. А живьём, думаю, и подавно. И так как я не особый знаток музыки ( так ,погулять вышла) , то воспринимаю её именно "на уровне инстинкта". Удаётся же ему как-то просто так всё объяснить.

+2

19

Salvjor написал(а):

Ты отыгрываешь  Первую часть скрипичного концерта Чайковского и вдруг - тишина.  Напрашивается вопрос: «Ради всего святого! Что же я сделал не так?»

...вот читаю и улыбаюсь, как же мило он это сказал!!!..да нельзя  аплодировать между частями...вспоминаю, совсем недавно, на концерте, кто-то начал аплодировать после первой части симфонии...Боже, какое шипение прозвучало на бедного восхищённого, что не удержался...возможно он больше не захочет посещать такие концерты...это же как трудно сидеть и не реагировать!!!

Salvjor написал(а):

В том, что я делаю помимо классики, они видят нечто незначительное, и зачастую за этим просматривается так же зависть к успеху другого человека.

...я вот тоже считаю, что негативные отзывы идут от зависти...и от непонимания

Salvjor написал(а):

Я не смотрю в публику, потому что в тот момент очень важна сосредоточенность.

....одна моя знакомая, стоя на сцене и играя, умудряется разглядеть кто пришёл на концерт, кто в чём одет, у кого какое настроение...а я "боюсь" посмотреть дальше пальцев на грифе и смычка на струнах, как бы не потерять ориентацию (сосредоточенность)....перед концертом никого не хочу видеть, ни с кем не хочу говорить, а она болтает, смеётся, всех развлекает...оказывается, я нормальная...фу, спасибо, Дэвид, нашла ещё одно подтверждение своего поведения

Salvjor написал(а):

всё имело свой смысл, свою ценность, всё было позитивным, даже негативное.

...я тоже стараюсь так думать...иначе можно зависнуть на том времени и обидах

+1

20

Salvjor написал(а):

- На Ваших концертах полно различной публики. Возмущают ли Вас иногда мысли о дилетантах в публике, которые не разбираются в музыке?
- Нет! Не разбираться в музыке – в этом нет ничего страшного. Это не язык, который надо изучать,  а нечто,  с чем мы знакомы на уровне инстинкта. Не существует дилетантов музыки. Это глупость. Глупость, заявляемая людьми, которые считают себя лучше других.

...сказал, как отрезал! тоже терпеть не могу людей, которые делают вид, что разбираются в музыке как-то лучше, чем другие. Я вообще не понимаю, что такое "разбираться в музыке"??? Мой покойный Нюмочка (Наум Маркович Бродский) рассказывал историю - он играл на концерте  "Вариации Гольдберга" Баха (а они длятся приличное количество времени, и не каждому удаётся дослушать их до конца). Когда закончил (овации там, то-сё), вышел за кулисы и увидел...стоящую за кулисами простую бабёнку-уборщицу, облокотившуюся на швабру и...плачущую...сказала что-то вроде:"Я не понимаю ничего в ваших музыках, но Вы ТАК играли!!!"... она простояла всё это время там и проплакала!

Для меня "разбираться в музыке" имеет просто теоретический оттенок. Когда сидишь и невольно просто подмечаешь: ага, вот тут классная модуляция, а вот тут прерванная каденция, а тут интересная гармоническая последовательность...ну, в общем, что-то в этом роде, как теоретик, разбирающий произведение по косточкам. Но что имеют в виду "знатоки" музыки - я не понимаю...просто надо исполнять так, чтобы самый "неразбирающийся" и необразованный в области музыки человек смог проникнуться этой музыкой и понять-принять её по своему. Вот и всё.

+9


Вы здесь » DAVID GARRETT RUSSIAN FORUM » Интервью » 26.10.2013 Meister aller Klassen/ Мастер во всех отношениях